Тави Тум

Фёдор Шеберстов 48 лет, управляющий партнер Odgers Berndtson, председатель управляющего совета программы <<Учитель для России>>
-- Что вас не устраивает в современной российской школе?

-- Школа должна быть, во-первых, полезной, во-вторых, живой. Что одно, что второе в российской массовой школе не очень. Начну со второго. К сожалению, большинство участников образовательного процесса не интересует психологический комфорт школьника, ощущение у него безопасности. Это не в повестке директоров, и учителям не до того. Некоторые педагоги не понимают, зачем они работают в школе, поэтому на детей кричат, порой единственный инструмент в их руках -- это угрозы. И из-за всего этого многие школы -- это ад, царство уныния и страха. Так быть не должно.

Хотя у учителей самих жизнь собачья.
Ставка 30 часов, да даже если 25 часов -- это пять уроков в день, потом проверка домашних заданий и подготовка к следующему рабочему дню.

Фронтальное преподавание предполагает, что ты большую часть времени стоишь у доски и повторяешь то, что перед этим повторял 20 лет. Понятно, есть отдельные люди, героические, которым не надоело и которые умеют разбавить программу. Но я с трудом себе представляю такую жизнь. Как это: один и тот же учебник химии, он еще и единый, и будешь ты талдычить его из года в год. Вопрос: зачем? И жизни нет. К тому же, учитель зажат инструкцией.

У школ, которые считаются хорошими, главное -- рейтинг и качество обученности. Из учителей это выжимают. В этой ситуации у детей нет возможности ошибаться. Если у ребенка две безнадежных тройки, он как показатель школу не шибко интересует.
А что касается пользы, знания можно получить неплохие. Но наши международные победы, например в Пизе, во многом заслуга родителей этих детей. Повторюсь, есть огромное количество великолепных учителей, и их работа -- это подвиг. Но в большинстве своем...

-- Что для вас школа будущего?

-- Был такой бразильский реформатор образования -- Пауло Фрейро, он говорил, что бывает только два типа образования: первый позволяет новому поколению встроиться в парадигму предыдущего, а второй -- увидеть недостатки предыдущего и попытаться изменить реальность к лучшему. В России есть люди, которые пытаются вывести образование на новый уровень, но сейчас, к сожалению, мы можем причислить себя лишь к первому типу.

Мне кажется очень нездоровым, что дети проводят 11 лет за партой. Понятно, если их готовили стоять у станка потом лет 50, это важная тренировка. И сразу можно было отбраковать тех, кто не сумел высидеть и загнать их в тюрьму.
Сейчас такой необходимости точно нет. В школе 21 века нужны перемены подлиннее, побольше групповой работы. Зачем сидеть за партой, если можно на полу? А дальше нужно смотреть по возможности. Разумеется, есть отдельные факторы, затрудняющие переустройство школ. Но всегда начинают с малого, и в теплые месяцы учителям с детьми точно можно проводить больше времени на улице, а во все остальное время можно устраивать <<экспедиции>> -- менять классы местами. Вот ты учишься в Москве, на две недели едешь в Пензу, Мурманск, Вологду, в любой город или деревню -- и живешь там, учишься. Всем полезно: и учителям других детей поучить, и детям посмотреть, что жизнь другая бывает -- или лучше, или хуже. Сильно расширяет границы. Эту идею мы переняли у тамбовских учителей, основавших проект <<Привет, я тоже из России>>.

Вторая важная составляющая школы будущего --это, безусловно, персонализация образования. Такие практики уже есть в Финляндии и в Штатах.
Но надо понимать, что учить в таком формате на порядок сложнее, чем сажать детей за парту и пугать, чтобы они запомнили предыдущий параграф. В такой новой школе будут проходить литературу, математику, историю, языки и все другие предметы с удовольствием, потому что это полезно, интересно и вкусно. И все это будет достигаться за счет учителей, понимающих, зачем нужен образовательный процесс. В этих школах, на мой взгляд, дети будут углубляться в отдельные темы просто из-за того, что хочется, например, Гофмана и Толкина читать на английском. Без этого точно можно прожить и заработать миллиард долларов, президентом страны можно стать, это не из категории необходимого, но это так приятно!

-- Два ваших сына в школу не ходили вообще. И как результаты?

-- Я не могу сказать, что это была какая-то великая образовательная победа, у этих сыновей нет суперзнаний, они не совершили великих научных открытий. Но детей просто не напугали. У них нет проблем с социализацией, спокойно общаются с любыми людьми любого возраста.

Есть такая школа -- Чапковского, там дети в начальной школе приходят на один день в неделю, а в средней школе -- на два дня.
Идея заключается в том, что не обязательно высиживать шесть уроков пять дней в неделю, чтобы получить базовые знания, с которыми средний ученик выходит из школы. Все это можно сделать гораздо быстрее. Безусловно, это не для всех детей и не для всех родителей. Это для тех детей, у которых уже есть навыки самоорганизации, и для тех родителей, которые готовы инвестировать в развитие детей и прививать им дисциплину. Я тогда много работал и много зарабатывал. Были репетиторы, ими все решалось. То, о чем я говорю, не про анархию, а про то, как научить ребенка быть самостоятельным. Ему надо ставить собственные цели, управлять своим вниманием, сосредотачиваться на задачах -- это все необходимо. Я учился в обычной школе, и она мне в этом не помогла. Но я помню, как научился управлять собственным вниманием -- когда самостоятельно выучил английский.

-- Оценки нужны?

-- И да и нет. Ребенок может быть на 100% замотивированным, но ему все равно нужно каким-то образом следить за своим прогрессом. Какое количество объектов он может удержать в голове одновременно, как быстро он определяет суть высказывания, каким минимальным количеством слов он может пересказать содержание или основную мысль? Эти и другие показатели со временем меняются, и если за этим не следить, ребенок может потерять ориентир, ему будет сложно понять, на что сделать упор, какому предмету уделить больше внимания и так далее. Поэтому оценка --да. Вопрос -- кому она важна.

Но точно нельзя мерить компетенции. Нельзя нас с вами сравнить и сказать, что у вас креативность --82, а у меня -- 34. И креативности, и критическое мышление, и коммуникативные способности -- они проявляются в контексте, этих контекстов бесконечное количество.
На зоне в Воркуте я, глядишь, как-нибудь договорюсь с мужиками, потому что мне 48, ну, и ваще, жил в деревне и в армии служил, а вам будет сложнее. У меня там коммуникация проявится на 52, а у вас на 18. А креативность... Гумилёв, говорят, вообще музыку не воспринимал, его креативность в музыке была ноль, а в стихосложении -- 99.

Но оценки ладно, соревновательность -- это же гигантский стимул. Какой спорт без соревновательности? При этом понятно, что у этой медали есть неприятная обратная сторона. Соревновательность кому-то рушит психику, фрустрирует отстающих. В школе у каждого должна быть своя зона успеха, в каждом предмете. Например, ребенок прекрасно знает природоведение, но у него плохо с абстрактным мышлением, все равно его нужно поощрять: не умел построить треугольник из трех спичек, а теперь умеешь -- вот круто! Оттолкнись, построй квадрат теперь. А в мире цифр и показателей...

Очень важно, чтобы учеба становилось делом ребенка.

Мне кажется, главное -- преобладание внутренней мотивации над внешней. Чтобы ребенок ходил в школу и учился не потому, что обязан и пятерку получить надо, а потому что понимал, что это зачем-то нужно.
Или просто прикольно. И очень важно, чтобы у ребенка во время урока и после возникали вопросы. Это значит, что ему интересно. Тут и начинается образование.

-- И на этом фоне вы с коллегами создали программу <<Учитель для России>>. Как это было?

-- Мы, некоторые преподаватели и директора лучших московских школ, HR, всего человек десять, собрались и стали думать, кто такой хороший учитель. Потом декомпозировали это на критерии. Разработали программу.

Мы обращаемся в лучшие вузы, и приглашаем выпускников, а также уже состоявшихся профессионалов из разных сфер принять участие в программе <<Учитель для России>>. Кандидатов мы отбираем тщательно.

Зовем тех, кто, во-первых, не разрушит детскую психику, во-вторых, сами не разрушатся от такой работы. Это люди, которые способны дать материал интересно и обойтись без насилия. У нас конкурс 25 человек на место.
Всего пять этапов отбора. Сначала нужно заполнить заявку -- это уже сложная задача, двухчасовое упражнение, там много вопросов, надо подробно объяснить, почему кандидату это важно. Затем интервью по Скайпу, очный тур, очень похоже на то, что происходит на <<Лидерах России>>, просто более компактное. И потом интервью с методистом -- одним из преподавателей лучших московских школ. Когда человек все это проходит, шесть недель он нон-стоп учится в Летнем институте. На этом этапе процентов 10 потенциальных участников отсеиваются. Но остальные идут на два года в обычные школы, мы им выплачиваем стипендию и всячески поддерживаем. И задача программы -- чтобы эти люди в образование пришли и там остались. В прошлом году был первый выпуск. И все без исключения остались в сфере образования.

-- И с этой программой вы отправились на <<Лидеры России>>.

-- Да. Одним из заданий конкурса было написать эссе. По словам организаторов, оно может попасть на рассмотрение руководству страны. Там я писал, как можно поменять климат в школах, обновить директорский корпус и двигаться в сторону персонализации образования. Про программу <<Учитель для России>> здесь много говорили, так что, я надеюсь, программа нужна.

-- Как вы собираетесь развивать ее? Есть же программа развития программы?

-- Конечно, конечно. Но основное ограничение, которое есть в программе --это количество этих удивительных людей, которые готовы с большой потерей в зарплате идти в обычные школы и потом оставаться в образовании, где, понятно, в любом случае меньше денег и каких-то других возможностей, по сравнению с консалтингом, бизнесом и так далее. У нас действительно очень высокие критерии отбора. Но сколько находим таких великолепных учителей, столько у нас и есть. Первый выпуск был 35 человек, второй будет 80. Последний набор, который в сентябре пошел в школу, -- это 90 с небольшим. На этот год у нас план набрать свыше 130 учителей.

-- Вы здесь говорили про повышение зарплат учителям?

-- Я думаю, это всем понятно. Но помогать школе может даже сообщество, даже самое небогатое. И не обязательно деньгами.

Родители могут просто приходить в школу и помогать учителям или давать согласие на <<экспедиции>>. Но они туда не ходят. И не потому, что нельзя, а потому, что неуютно. Родители боятся школ.
Как построить это взаимодействие сообщества и школы -- это один из вопросов, на который если найдется ответ, школе станет гораздо лучше. Нет никаких сомнений.

-- Какую обратную связь вы получили на <<Лидерах России>>?

-- Программа всем нравится. Другой вопрос, какое количество людей положило это в голову, потому что, понятно, тут все занятые люди. Увидим.

Программа <<Учитель для России>> принимает заявки на участие прямо сейчас. Анкету можно заполнить на сайте choosetoteach.ru .

Источник: <<Нож>>

Фёдор Шеберстов -- один из участников всероссийского конкурса <<Лидеры России>> и председатель управляющего совета программы <<Учитель для России>>, главная цель которой -- создать сообщество талантливых учителей и улучшить систему начального и среднего образования. Агата Коровина поговорила с ним, о том, что нужно изменить в отечественной школе, как грамотно оценивать достижения учеников и что можно сделать сейчас для новой школы 21 века.