Тави Тум

Георгий Петрович Костюк, доктор медицинских наук, главный врач Психиатрической клинической больницы No1 имени Н.А. Алексеева, главный внештатный специалист психиатр Департамента здравоохранения города Москвы.

Деменции

Нужно признать, что выход пациента из инфекционного процесса, из <<красной зоны>>, сопровождается гораздо большей, чем нам приходилось наблюдать ранее, когнитивной дисфункцией. Мы это стали видеть сразу, но поначалу могли недооценивать. К сожалению, это так. Гораздо дольше сохраняется неспособность сосредоточиться, ослабленное запоминание -- краткосрочное и долговременное, неспособность целенаправленно выполнять какие-то задачи, сконцентрировать внимание. Чем тяжелее был инфекционный процесс, тем эти явления дольше и более выражены. Но мы не знаем, как это отразится дальше на нейродегенеративных процессах. Есть серьезные опасения, в том числе высказываются вполне обоснованные прогнозы, что это может ускорить процессы естественной нейродегенерации. Нейродегенерацию никогда не хочется называть естественной, но с каждым годом с возрастом все большее число людей подвержено этому.

Вопросы, связанные с профилактикой деменций, пока не нашли серьезного отражения в национальных стратегиях ни в демографии, ни в здравоохранении. Другие вопросы серьезно отработаны, этот -- нет. И рост продолжительности жизни вообще, и охват пандемии может ускорить эти явления.

Депрессии

Пандемия на начальном этапе, в первую волну, была двусоставная: была инфекционная составляющая и была гораздо более сильная информационная составляющая. Уже в марте мы наблюдали значительный рост продаж антидепрессантов не только в Москве, но в большей степени в регионах России, где случаи заболеваний на тот момент были единичны, но информационная повестка была общая для всей страны.

Значительный всплеск продаж антидепрессантов при очень низком обращении к врачам за психиатрической помощью -- это одна из очень больших проблем отечественного здравоохранения, которую можно обозначить как изоляцию психиатрии в медицинском сообществе.

В марте был резкий всплеск тревожности и подъем депрессивности. В апреле уровень тревожности чуть-чуть снизился: он был гораздо выше, чем фоновый уровень в 2018-2019 годах, но снизился по сравнению с мартом, и это коррелирует с информационной повесткой. И на том же уровне он остался до ноября. А вот уровень депрессивности все время рос. И здесь важна не столько сила стресса, сколько его продолжительность.
Действительно, начиная с октября мы отмечаем рост числа пациентов, у которых развивались отчетливые тревожно-депрессивные состояния с характерными нарушениями сна, с нарушениями настроения, с возникновением панических атак. Здесь, конечно же, сложилось очень много обстоятельств: информационная повестка, изменение стереотипа жизни, новая ментальность и новая реальность, которые не очень легко даются.

Сейчас мы отмечаем значительный рост тревожно-депрессивных состояний, хотя, как правило, все это организуется не совсем в массовом и формализованном варианте, потому что те люди, которые нуждаются в помощи, настолько боятся психиатров и даже психологов, что предпочитают иногда обращаться к шаманам и колдунам. Правда, те не всегда могут помочь.

Психолого-психиатрическая реальность такова, что привыкание к новой реальности происходит не безболезненно. Я возьму на себя смелость заверить всех, наша психиатрическая служба на сегодняшний день хорошо организована, особенно в Москве, в отношении пациентов, страдающих тяжелыми заболеваниями, нуждающихся в постоянном наблюдении, постоянном медикаментозном сопровождении. Но тот сегмент, который гораздо больше по охвату, -- сегмент пациентов, которые нуждаются в психологической, психотерапевтической помощи, не без медикаментозного сопровождения противотревожными или антидепрессивными препаратами, -- представлен более слабо. Он представлен в большей степени в частной психиатрической практике, но, судя по отчетности, запрос не в полной мере обеспечивается этим сегментом психиатров.